Становление экономики как науки в учении меркантилизма, физиократизма, английской классической политэкономии.

А. Тюрго впервые отчетливо разделяет промышленную и торговую прибыль. Он писал, что в основе обмена лежит потребность товаровладельцев в товарах друг друга. Именно поэтому и уравнивает ценность обмениваемых благ.

Вклад физиократов в развитие экономической науки в целом можно определить следующими четко сформулированными положениями[11]: 1)богатство создается не в сфере обращения, а в сфере производства; 2)функции государства в экономике должны быть ограничены; 3)воспроизводство представляется как сатирическое равновесие; 4)необходима свободная торговля; 5)налогообложение должно быть прямым.

Меркантилисты и физиократы подготовили переход экономической науки к ее расцвету, когда она, по существу, не только сформировалась как единая, целостная наука, но и ответила практически на все вопросы, поставленные быстро прогрессирующим капиталистическим способом производства. Наступила эпоха классической[12] политической экономии.

Зачинателем классической политэкономии выступил английский меркантилист У. Петти. Он впервые, еще в 1662 г., ясно и недвусмысленно заявил, что источником всякого богатства является труд. Так экономическая мысль заново открывает забытую идею Аристотеля. В то же время У. Петти различал две стороны цены: одна, постоянно меняющаяся в зависимости от рыночной конъюнктуры,- рыночная цена и другая – естественная, не меняющаяся уже после производства, - стоимость товара.

У. Петти соединял в себе две ипостаси: меркантилиста и классика политической экономии. Заслуга его – и в определении земли как особого товара, не являющегося продуктом труда. Следовательно, цена земли должна определяться доходом, который она приносит, т.е. рентой.

Особое место в развитии экономической науки принадлежит Адаму Смиту (1723-1790), выдающемуся английскому экономисту, классику политической экономии. Особое место А. Смита в экономической науке определяется уже тем, что он впервые изложил экономическую теорию как целостную науку, во взаимосвязи всех ее элементов.

Разрабатывая экономическую теорию в целом и опираясь на трудовую теорию стоимости, А. Смит открывает две стороны товара: стоимость и потребительскую стоимость (полезность) и указывает на различия между ними. Важным шагом в развитии теории стоимости было ограничение им простого и сложного труда, а, следовательно, определение основы сопоставимости, соизмеримости различных форм труда. По его мнению, в обмене человека интересует не то, сколько стоит покупаемый товар, а то, сколько можно сэкономить собственного труда.

А. Смит определил, говоря современным языком, институциональные, объективные и субъективные условия эффективного развития рыночной системы. По А. Смиту, этих условий вполне достаточно для существования рынка: 1. Государство должно гарантировать неприкосновенность собственности как своей, так и, особенно, граждан; 2. Каждый хозяйствующий субъект должен строго и честно выполнять взятые на себя обязательства, ибо доверие друг другу и всех хозяйствующих субъектов к государству становится мощной экономической силой; 3. Гражданин, хозяйствующий субъект, должен быть совершенно свободен в выборе места, времени, отрасли производства.

Непреходящую славу одного из лучших экономистов всех времен А. Смиту принесла общая теория рынка. Он убедительно обосновал то положение, что каждый хозяйствующий субъект, преследуя свою личную цель, достигает тем самым выполнения общественных целей. Его идея «невидимой руки рынка» есть ни что иное, как объяснение механизма саморегулирования рыночной системы. «Мы ожидаем получить свой обед не потому, что мясник, пивовар и булочник благосклонны к нам, а потому, что они заботятся о своей собственной выгоде… каждый индивидуум все время прилагает усилия к тому, чтобы изыскать наиболее выгодное применение любому капиталу, которым он располагает. Стремясь извлечь из этого производства продукт наибольшей стоимости, он преследует только собственную цель, и в этом случае, как и во многих других, его ведет невидимая рука, ведет к результату, не имеющему ничего общего с его намерениями»[13].