Современная антикризисная политика российского правительства.
Дискуссия по проблемам современного кризиса вращается вокруг исторических прецедентов и генетических страхов, ими порождаемых. Прежде всего это Великая депрессия с длительной дефляцией и двузначной безработицей, полностью преодолеть которую удалось только в результате мировой войны. Несколько реже упоминается кризис 1970-х гг., в ходе которого возник новый феномен — стагфляция. Собственно, между этими двумя историческими прецедентами и имеет смысл рассуждать о современной экономической ситуации. Хотя, разумеется, отдавая себе отчет в том, что исторические прецеденты являются лишь удобными инструментами для анализа, но вовсе не дают исследователю каких-либо решений. drukarnia wielkoformatowa cennik, ka?dorazowo na oraz
Судя по предпринимаемым правительствами развитых стран мерам, они более всего боятся дефляции, из которой приходится выбираться в течение десятилетия, если не более. Помимо опыта 1930-х гг. об этом же свидетельствует и история Японии 1990-х гг.
Дефляционная и стагфляционная модели кризиса являются по сути своей альтернативами. И поэтому они предполагают принципиально различные механизмы его преодоления.
Противодействие дефляции требует прежде всего стимулирования спроса, т. е. активной бюджетной политики, бюджетного экспансионизма. Здесь допустимо снижение процентной ставки, снижение налогов при расширении бюджетных расходов.
В случае со стагфляцией набор мер прямо противоположный — прежде всего необходим контроль за денежной массой, т. е. ужесточение бюджетной политики и повышение процентных ставок. После десятилетия перманентного экономического кризиса 1970-х гг. выход был найден только тогда, когда вставший во главе ФРС Пол Волкер решился на беспрецедентно жесткие меры, резко повысив ставку рефинансирования. В результате безработица перевалила за 10%, а процентные ставки превысили 20%. В США началась жесточайшая рецессия, за которую Джимми Картер заплатил президентским постом. Но страна вышла из кризиса с обновленной и динамичной экономикой.
Конечно, противопоставление этих двух моделей условно и нынешний кризис вряд ли будет точно копировать одну из них. Однако здесь для нас важно понимание того, что рецепты лечения болезни зависят от ее природы и могут требовать не схожих, а подчас диаметрально противоположных лекарств.
Доллар и рубль: в чем разница
Строго говоря, развитые страны проводят сейчас политику, которую они считали недопустимой применительно к развивающимся рынкам (и, в частности, к посткоммунистическим странам) на протяжении 1980-1990-х гг. Мощные финансовые вливания, которые осуществляют США и Евросоюз, действительно могут предотвратить ухудшение экономической ситуации до политически нетерпимого уровня. Однако следует быть очень осторожным при попытке применения этих мер в развивающихся экономиках. Дело в том, что денежные власти США обладают двумя отличительными особенностями. Во-первых, в их руках находится печатный станок по производству мировой резервной валюты. Более того, большинство стран мира, хранящих резервы именно в долларах, заинтересовано в поддержании его относительной стабильности.
Во-вторых, именно в силу особого статуса доллара фирмы и домохозяйства США не имеют альтернативных инструментов для хеджирования валютных рисков — маловероятно, чтобы они бросились менять доллары на евро или иены даже в случае сомнения в правильности политики денежных властей. Вот почему, несмотря на бюджетно-денежный экспансионизм последних месяцев, скорость обращения денег в США не увеличивается, как это было бы в других странах, а замедляется.
Совершенно другой будет реакция на финансовую экспансию в большинстве развивающихся рынков, и особенно в России. Там, где не сформировалась длительная кредитная история национальной валюты, а сама эта валюта, естественно, не является ни в коей мере резервной, ослабление бюджетной и денежной политики с высокой вероятностью обернется бегством от национальной валюты, ростом скорости обращения денег и инфляцией. А на фоне мировой рецессии такой вариант будет неизбежно означать стагфляцию.
Особенно опасной подобная политика была бы в странах с доминированием сырьевых отраслей в структуре экспорта. Зависимость таких экономик от мировой конъюнктуры исключительно высока, поскольку даже небольшое снижение спроса на внешних рынках оборачивается существенным падением производства в странах — экспортерах сырья. При сохранении низкой деловой активности в развитых странах и низкого спроса на экспортные товары развивающихся экономик депрессия в последних может сопровождаться бегством от национальной валюты. Бюджетная экспансия не сможет компенсировать внешний спрос, что приведет к инфляции, не сопровождаемой ростом производственной активности.